Бомбардир - Страница 27

Я показал старому испанцу на берег, он кивнул. Пристать пока было некуда – настоящие каменные стены, поэтому мы медленно продвигались вдоль берега. До Марселя или еще какого-нибудь порта далеко, на море нас могут перехватить турки или итальянцы, я не хотел рисковать и решил дальше двигаться пешком. Наконец скалы закончились, местность стала ровнее, появились кусты, найдя песчаную отмель, старик уткнул нос лодки в берег, и я спрыгнул. Мне было жаль этих людей, но заплатить за три дня работы и потерянный улов мне было нечем; помахав на прощание рукой, я двинулся вглубь берега, надеясь наткнуться на дорогу. Лодка же сразу отчалила и пустилась в обратный путь.

Начинало темнеть, я нашел место поудобнее, на небольшой полянке в чаще кустов и устроился на ночлег. Ночью выспался спокойно, утром умылся, напился свежей воды из ручья и отправился дальше от моря. Шел и размышлял – как мне добираться домой?

Документов нет, денег нет, вещей нет, оружия – кроме ножа – нет. После купания в морской воде и ночевок на земле одежда моя выглядела, как у французского клошара, что спят под мостами в Париже. Ба, Париж! Мне надо добраться до города, там есть по крайней мере двое знакомых – Амбруаз и Филипп. Один сейчас королевский врач, другой – в посольстве. Только как их найти, я даже названий улиц не знаю, придется полагаться на свою хорошую зрительную память.

Впереди показалась тропинка, я свернул направо, справедливо полагая, что мне на север. Через несколько километров тропа вывела меня к небольшой деревушке, расположившейся между холмами. Страшно хотелось есть, стыдно и неудобно, но придется попрошайничать. Я выбрал один из домов на окраине, постучал, на стук вышла пожилая женщина. Я знаками попросил кушать, она с жалостью посмотрела на меня и мою одежду, скрылась в доме и вынесла кусок хлеба и сыр. Не отходя от дома я с жадностью набросился на еду, женщина смотрела на меня и вздыхала. Еда очень быстро закончилась, я поблагодарил женщину и спросил:

– Париж?

Она указала дорогу. После еды с удвоенной энергией я принялся шагать дальше.

«Ничего, – приободрял я себя, – из плена освободился, и теперь Париж – лишь вопрос времени». Так я прошел часов шесть, почти без остановок. Устав, прилег отдохнуть в тени деревьев. По моим прикидкам, мне удалось преодолеть километров двадцать, до вечера еще можно десяток. Не очень быстро получается, но это лучше, чем сидеть у испанцев в подвале.

Издалека виднелась колокольня. Заходить в город я не стал, устроился на ночлег невдалеке, на опушке леса, решив с утра просить милостыню на паперти у церкви, ужасно хотелось есть – что для здорового мужика кусочек хлеба и сыра на весь день! Как только рассвело, умылся водой из ручья, затем отправился в город, по колокольне нашел церковь и встал рядом, бросив перед собой замызганную шляпу, больше похожую на помятый блин. В церковь потянулись прихожане, с некоторым удивлением смотрели на незнакомца – невелик городок, почти все знали друг друга в лицо, но милостыню в шляпу бросали – в основном медяки. Я дождался конца мессы (выходящие еще надавали медяков), сгреб монеты в карман и пошел искать трактир. Заказал скромный завтрак‚ ткнув пальцем в блюда на прилавке. Дали тушеные овощи с чем-то вроде гуляша и небольшой кувшин красного вина. Подкрепившись, пошел искать дорогу.

Встречный на мой вопрос: «Париж?» скептически оглядел меня и показал пальцем направление, тогда я осмелел и, ткнув пальцем в землю‚ спросил по-английски:

– Таун?

Как ни странно, он меня понял и ответил:

– Перпиньян.

Такого города я не знал, но что это меняло?

Я шел по дороге, иногда меня обгоняли кареты, обдавая пылью из-под колес. В голове мелькнула мысль – а если прицепиться сзади к экипажу, пока он будет где-нибудь стоять? После полудня показался перекресток, около него несколько домиков, в одном из которых была придорожная харчевня. Звеня медяками в кармане, я зашел и на последние гроши купил жареной рыбы с картофелем и стакан вина. Вышел из трактира, сел на лавочку и стал ждать попутного транспорта. Наконец остановилась карета, из которой вышли два господина. Видимо проголодавшись, они направились в трактир. Я подошел к карете и остановился неподалеку, разглядывая, куда ловчее можно пристроиться. Примерно через час господа вышли, сели в карету, кучер щелкнул кнутом и экипаж тронулся. Не теряя времени, я вскочил на вещи, привязанные сзади кареты. Место не самое лучшее, из-под колес все время летела пыль, хотелось чихать, но это лучше, чем идти пешком, а главное – значительно результативнее. Меня никто не заметил и к вечеру я благополучно доехал зайцем до Нарбонна. Городок хоть и был невелик, но больше Перпиньяна. Были хорошо видны верхушки нескольких церквей. Я решил с утра обойти их все, а пока удалился в небольшой лесок и улегся спать.

Утром осмотрел себя и ужаснулся – одежда вся была серой от пыли. Найдя ручеек, я снял одежду, тщательно выбил ее о ствол дерева, затем вымылся в ручейке сам и почувствовал себя как-то увереннее и бодрее. Памятуя опыт попрошайничества, направился к ближайшей церкви, ориентируясь по колокольне. Люди здесь набожные, церковь посещают, и через некоторое время в шляпе появились деньги. В основном мелкие медяки, но я рад был и этому. Найдя трактир, я позавтракал, ведь после вчерашнего обеда я ничего не ел. Сразу решил пойти к другим церквям, но меня ждало разочарование – утренние службы закончились, и прихожан не было. Вечера я ждать не стал и, узнав дорогу, стал ждать на выезде у постоялого двора. Как назло, экипажей не было; я жестами упросил взять меня проезжавшего мимо крестьянина.